Были ли вы когда-нибудь на рыбном рынке? На настоящем большом рыбном рынке? Этот рынок не похож на любой другой. Я говорю не о каком-нибудь рыбном ряду, где торгуют замороженной или выращенной в затхлом колхозном пруду рыбой непонятного вида, а о настоящем рынке, куда привозят свой ночной и утренний улов морские рыбаки. Там продают не продукты или вещи, там продают трофеи. И как на любом рынке здесь складываются свои не писаные законы, регулирующие все и четко определяющие место каждого рыночного обитателя.
    Я расскажу вам о таллиннском рыбном рынке и об одном его явлении, которое мне показалась очень занимательным. Конечно же, таллиннский рыбный рынок не так знаменит и велик, как рыбный рынок Токио, но для меня, никогда до этого не видевшего рыбных рынков вообще, он показался огромным. Тем более, в сравнении с рыбным рядом владикавказского базара. Видите, даже в наименовании существует разница - таллиннский рыбный рынок язык не повернется назвать базаром.
    Было это в начале девяностых. Я работал продавцом арбузов в летнее время, и вместе с арбузами оказался в городе Таллин, Эстонской Республики. Уже трещал по швам Советский Союз. Прибалтика тихо отвалила в сторону запада, только мы этого не осознавали. Видимым проявлением этого треска стало кооперативное движение, принявшее огромный размах, и отсутствие каких-либо ограничений в торговле.
    Как продавец-экспедитор торгово-закупочного кооператива с социалистическим названием «Урожай», я проехал с урожаем корейских бахчеводов через всю Россию и впервые оказался в Эстонии. До этой поездки я не был ни в какой другой союзной республике. В глаза сразу бросилось различие в людях и нравах. Ощущение заграничности поначалу меня несколько сковывало, но я адаптировался и через неделю уже бойко торговался на эстонском языке, что, конечно же, льстило эстонцам.
     Помню на вопрос: «Палью максаап юкс арбуузи?» я бойко отвечал: «Юкс кило какс кроони!». Торговаться с эстонцами было легко, поскольку они практически не торговались, за что продавал, за то и покупали, не портя нервы ни себе, ни мне. Стояли на центральном рынке в пригороде Таллина – Нымме. И вот однажды хозяин перегнал мой торговый Камаз на пригородный рыбный рынок.
    Рынок занимал площадь наверно гектаров пять. Это была площадка частично заасфальтированная, частично засыпанная щебнем. С двух сторон рынок был огорожен забором и немногочисленными базарными строениями, кое-где был навес, с других сторон ограничениями служила дорога и пустырь.
     Собственно торговля рыбой происходила на длинных металлических столах, которые располагались один за другим. Каждый из столов был наверно метров по сто. Напротив столов располагалась асфальтированная площадка шириной метров пятнадцать. Дальше перед столами была большая автостоянка, где ставили свои машины, и рыбаки, и приезжающие покупатели.
    Рынок был оптово-розничным. Приезжали как владельцы магазинов и магазинчиков, так и обычные горожане. Рыбаки приезжали кто на чем. Кто приехал на своей копейке, предварительно сняв задние сиденья, кто-то притянул улов на легковом прицепе. Сельдь привозили в молочных флягах, полиэтиленовых мешках, деревянных бочках, более менее крупные хозяйства привозили улов на тракторах с прицепом. В общем, в самой разнообразнейшей таре. Отмечу, что балтийская сельдь – это небольшая рыба максимум 15-20 см. длиной, но упитанная, упругая и сверкающая чешуей. Рыбаки черпают эту сельдь ковшиками, ведерками и вываливают прямо на стол. Рыба свежайшая, - еще бьет хвостом.
    Со всего города на рынок сбегаются бродячие кошки и коты. Как я уже отметил, напротив рядов с рыбой находилась стоянка для машин. Так вот под каждой из машин «базировалось» по коту или кошке. Объяснялось это просто - у всех машин были еще горячие двигатели, и коты имели возможность, находясь в тепле, наблюдать за происходящим на рыбных столах. Мне удобно было за этим наблюдать, так как наш Камаз находился как раз сбоку и я видел всех - и рыбаков, и покупателей и котов с кошками.
    Сама торговля происходила тихо и неспешно, никто не толкался, не пытался отвоевать себе сельдь пожирнее, что было на столе то и брали, почти не торгуясь. Брали ее в основном помногу, потом я выяснил, что таллинцы предпочитают солить, вялить, коптить сельдь самостоятельно. Те, кто покупали рыбу в магазины, брали сразу килограммов по 100-200, но находились и такие, которые брали 2-3 рыбки.
    И вот какая сложилась картина: с одной стороны рыбаки за длинными столами, на которые навалена сельдь, напротив, под рядами машин, коты, а между ними неплотная толпа покупателей. Через некоторое время я заметил, что коты внимательно наблюдают за происходящим на столах. Как только какая-нибудь селедка падает на асфальт, сидящий напротив нее кот, срывается с места, подбегает к ней, прыгает двумя передними лапами на хвост селедки, сразу прокусывает ей голову, перехватывает за туловище и несет обратно под машину, где спокойно ее поедает.
    При этом каждый кот «обслуживает» только стол с рыбой напротив него, не допуская на свою территорию никого другого. Коты при этом, надо сказать, самой разнообразной масти: полосатые, однотонные, пятнистые, черные, серые, белы, рыжие, коричнево-рыже-черные, хромые, с порванными ушами, бесхвостые, молодые и старые. В общем, я увидел весь срез кошачьего общества Таллина. С утра коты за селедкой бегали, чуть позже начали ходить шагом. Насытившиеся коты уходили из под машин переднего ряда и их места тут же занимали коты из под дальних рядов машин.
     За этой своеобразной охотой я наблюдал до 3 часов дня, после рынок стал сворачиваться, да и коты насытились до отвала, уже реагируя только лишь на какую-нибудь выдающуюся своим туловищем селедку. И все это происходило «без шума и пыли». Отношения давно налажены, все на этом рынке – от кота до директора - знают свое место, каждый образно выражаясь «сидит под горячим двигателем» и в тепле ожидает, когда жирная и предназначенная только ему селедка упадет перед ним.
    Вот такое явление – рыночное гражданское общество, я наблюдал на таллиннском воскресном рыбном рынке. Торговали мы на этом рынке только один день, торговля не пошла – видимо те, кто ест селедку, арбузом не заедают. Вот такая незамысловатая история.