27-28 октября в столице Шотландии, г. Эдинбурге, состоялся научный симпозиум, организованный Центром Углубленного Исследования арабского мира Эдинбургского Университета, в котором приняло участие 17 представителей науки из разных стран мира. Темой симпозиума были «Диаспоры на современном Ближнем Востоке». Под Ближним Востоком рассматривалось пространство, занимаемое Арабскими странами, Турцией, Ираном. Под современностью в истории Востока подразумеваются XIX, XX, начало XXI-го века. На симпозиуме зачитывались доклады на темы армянской, греческой, палестинской и т.д. диаспор, в силу исторических обстоятельств переселившихся в разные времена со своей исторической Родины в другие страны. Большая часть докладов была посвящена современному состоянию диаспор, но также прослеживалась и картина их эволюции с момента исхода в чужие страны. Так, предметом обсуждения была судьба итальянцев, оказавшихся в Египте со средних веков; индийцев, проживающих в странах Персидского залива и Объединенных Арабских Эмиратах; армян, живущих в Сирии, европейских странах, США и т.д. Большая часть участников приехала на ученую встречу из западно-европейских государств (Англия, Голландия, Италия, Греция), двое были из США, по одному из Индии, Израиля, Ливана и Северной Осетии (Россия).

С докладом «Эволюция осетинских диаспор в османской и республиканской Турции с середины XIX по XXIвека» выступил ведущий научный сотрудник СОИГСИ им. В. Абаева, кандидат исторических наук, Георгий Чочиев. Во время нашей беседы он рассказал мне о том, какие впечатления у него остались в целом от поездки, что интересного он для себя почерпнул, насколько полезна для него, как потомственного востоковеда, была встреча с научным миром Запада и Востока, какие выводы он сделал для себя после приватных бесед с иностранными коллегами о том, насколько объективной информацией о  современной Осетии обладают  представители науки других стран.

- Что Вы можете сказать об интересе Ваших коллег к объемной информации об осетинской диаспоре в Турции?

- Начнем с того, что мой доклад на данном симпозиуме был единственным, касающимся темы северо-кавказских диаспор на Ближнем Востоке и, как признавались организаторы и участники симпозиума сами, они до этого имели смутное представление о существовании на Ближнем Востоке кавказских диаспор и, следовательно, почерпнули для себя из моего доклада немало интересных для себя сведений. По их же признанию, они не знали о том, что на территории Ближнего Востока издавна проживает Черкесская диаспора, в составе которой находится (как и многие другие) осетинская диаспора.  Дело в том, что на Ближнем Востоке черкесами именуют представителей всех северокавказских народов, не замечая между ними каких-либо различий. Более того, о национальности «осетин» они, по их признанию, слышали, в основном, только в связи с войной 2008 года. Так что, они в конце научной встречи выражали мне свою благодарность за то, что моим докладом я смог расширить и обогатить симпозиум малознакомой для них темой.

- Можете рассказать вкратце об осетинской диаспоре в Турции?

- Конечно. В составе осетинской диаспоры насчитывается в настоящее время около 25 тысяч человек. В черкесской диаспоре, в целом, числится от 3х до 6ти миллионов человек. Кстати, немного отходя от темы, могу добавить, что в Сирии также проживает до 2х тысяч осетин. Но в странах Ближнего Востока их везде называют черкесами, что обусловлено, возможно, сходством культуры, национальной одежды и их кавказским происхождением. Первая волна переселенцев из Осетии в Османскую империю датируется 1859м, 1860м и 1965 годами, т.е. серединой XIX века. В отличие от других кавказских переселенцев, инициатором и большинством осетин-переселенцев была тогдашняя осетинская знать, состоятельная и хозяйственная элита – алдары. Причиной их переселения (в отличие от остальных народов) не было насильственное изгнание их из российской империи. Это было добровольное решение осетин-мусульман, не желавших менять мусульманскую веру на христианскую после  Крымской (1853-1856гг.)  и Кавказской войн(1817-1864гг), насаждаемую российскими властями. Часть переселенцев-мухаджиров (с арабского – эмигранты) погибла в первые же годы переселения. Но, по сравнению с другими кавказскими народами, осетины легко стали улучшать свое материальное положение в Османский период, занявшись торговлей скотом, коневодством и пр. Лидеры осетинских мухаджиров были благосклонно приняты в Стамбуле султанскими чиновниками и им было предложено самим выбрать места поселения. Объехав почти всю Анатолию (азиатскую часть Турции) от Бурсы до Эрзурума и Карса, они остановили свой выбор на местности Сарыкамыш в Карсском санджаке, привлекшей их сходством своего горно-лесистого ландшафта с кавказским, географической изолированностью и малонаселенностью, а также близостью к российской границе. К началу 1860-х гг. почти все осетинские иммигранты сосредоточились в данной местности, создав более двух десятков самостоятельных сел. В последующие годы в Сарыкамыше возникло также несколько поселений других мигрантов с Кавказа – кабардинцев, чеченцев и дагестанцев, благодаря чему здесь была образована отдельная административная единица – казу (уезд).

После русско-турецкой войны (1877-1878гг.) Карская область, Ардаган и Батум перешли во владение России, что вынудило осевших в Карса осетин перемещаться в другие районы Турции. В начале 1920 года, после распада Османской империи и возникновения на ее территории Турецкой республики, экономическая ситуация  в жизни осетинских мухаджиров усложнилась, не хватало земельных наделов, скотоводство перестало приносить прибыль. Мустафа Кемаль Ататюрк (создавший Турецкую республику) проводил политику отуречивания национальных меньшинств, осетинам были навязаны турецкие фамилии, на родном языке было запрещено разговаривать. И это длилось вплоть до 60х годов XX века. Осетины, внешне соблюдая кемалистские предписания, служили  в чиновничьем аппарате на высоких должностях, сохраняли материальное благополучие, не афишируя свою истинную национальную принадлежность. С 60-х по 80егоды ХХ столетия, с ускорением экономического развития, меняются условия жизни, и осетины из сельских компактных общин перебираются в города Стамбул, Измир и т.д. Они становятся предпринимателями, врачами, государственными служащими, т.е. имеют достаточно прочное положение в обществе. Однако, с переходом в город, осетины быстрее  теряли связь с друг другом, что повлекло за собой  незнание родных языка и культуры. На сегодняшний день, носителями этих знаний и традиций являются, большей частью,  только среднее и старшее поколения осетин, т.е. очевидно, что происходит ускоренный процесс ассимиляции.

Стоит при этом заметить, что  вместе с тем в городской среде сформировалась осетинская интеллектуальная элита, предпринимающая попытки для сохранения своего национального лица, интенсифицирующая контакты с Осетией, создавшая в 1989 году в Стамбуле осетинское культурное общество «Алан», осуществляющая переводы книг по истории Осетии с осетинского на турецкий язык.  В этом контексте хочется сказать, что работающие в этом направлении осетины Турции недоумевают от того, что от  РСО-Алания они не получают достаточной помощи и поддержки в обеспечении их специалистами по осетинскому языку, предоставлении для их детей возможности  отдыха в каникулярный период в детских лагерях отдыха Осетии. Несмотря на усилия энтузиастов из турецких осетин по сохранению своих национальных особенностей, ситуация, при нынешнем раскладе событий,  неминуемо движется к полному отуречиванию турецких осетин, т.е. через 1 – 2 поколения (если не произойдут непрогнозируемые на данном этапе перемены в истории), максимум через 50 лет, осетины Турции не будут помнить, о том, что у них осетинские корни.

- Хотелось бы услышать о том, был ли со стороны Ваших зарубежных коллег  в приватных беседах  проявлен  интерес  к положению  современного Кавказа, и, в частности, Осетии? Если да, то, насколько объективным мнением о современной Южной Осетии, с Вашей точки зрения, они располагают? 

- Дело в том, что  арабисты – специалисты узкого направления и  данный симпозиум не имел целью изучение политической картины Кавказа, и, тем более, Осетии. Но все же, по правде говоря, меня немного задело их подчеркнутое «незнание или однобокое знание» ситуации в Южной Осетии. Израильский коллега, например, в сочувственной форме уронил фразу про то, что территория Южной Осетии оккупирована Россией. Когда я попытался разъяснить ему, что, напротив, Россия выполнила  роль защитника  от грузинской агрессии, он явно был недоволен моим ответом. Замечу, однако, что организаторы встречи проявляли живой интерес к ситуации вокруг Абхазии. Когда я обобщенно отвечал на их вопросы, что Абхазия, равно как и Южная Осетия, не вернутся больше в состав Грузии, они всем видом показывали, будто понятия не имеют о том, что на карте мира существует помимо Абхазии также Южная Осетия. Более того, мне это показалось намеренной  демонстрацией «отсутствия» интереса к Осетии. И у меня сложилось впечатление о двойственном характере моего пребывания на данном симпозиуме. С одной стороны, я попал на научную встречу по приглашению, которое было отправлено, куда ни денься, в Северную Осетию, и отправлено оно было, ясное дело, людьми в высшей степени образованными. Организаторам предварительно была известна тема моего доклада об осетинской диаспоре в Турции. Так что, это курьез и нонсенс, то, что ученый мир Запада не «знал» об осетинах, о которых, при этом, «с большим интересом и пользой для себя слушал мой доклад».  Поэтому, я пришел к заключению, что Запад, тем более просвещенный Запад, прекрасно осведомлен о существующем положении вещей на Кавказе, в том числе и Осетии, как Южной, так и Северной, и, якобы, «незнание» Осетии на фоне отличного знания Абхазии, симптоматично и показательно.  Думаю, что такое отношение со стороны моих ученых коллег к моей Родине имеет под собой почву из двух составных: во-первых, Абхазия географически имеет более выгодное расположение, во-вторых, она с самого начала держит себя на должном уровне, как самостоятельное государство, в чем у Южной Осетии до сих пор проигрышное «лицо» на фоне Абхазии .

 На Ваш взгляд, есть принципиальные отличия в условиях работы для западных и российских ученых?  

- Думаю, есть. С первого же раза бросалось в глаза то, что все участники симпозиума были специалистами высокого уровня в конкретной области науки, в которой они работают, что они прошли хорошую методологическую подготовку, что характерно вообще для Запада, т.е. там науку ценят на порядок выше. У нас же, что скрывать, приходится тратить огромные усилия на поиск материалов, на «выкраивание» времени для непосредственной профессии, так как нередко приходится, ради выживания, тратить драгоценное время не на науку, а на дополнительный приработок. В целом, хоть с темой моего доклада ничего не было связано у других участников симпозиума, считаю мою поездку удачной с точки зрения приобретения полезных контактов и сведений о методологических подходах в научной изучении небольших диаспорных групп.

- У Вас была возможность за столь короткую поездку посмотреть достопримечательности Эдинбурга?

- Хотелось бы, конечно, успеть увидеть больше, чем это получилось в действительности. Эдинбург мне очень понравился. Это древняя столица Шотландии, знаменитая своими Музеями писателей - Роберта Бернса, Вальтера Скотта, Роберта Льюиса Стивенсона, Музеем Детства,  интересная большей частью для творческих людей и историков своей средневековой, григорианской и викторианской архитектурой. Ежегодно в нем проводится летний фестиваль искусств. Это относительно небольшой, чуть больше Владикавказа, город с населением около 500 тысяч людей. Эдинбургский Университет был основан в XVI веке, а его зданию около 400 лет,  многие здания города являются частью Мирового Культурного Наследия. Спасибо Эдинбургскому Университету за предоставленную возможность принять участие в данном научном симпозиуме. Он, несомненно, был для меня, как историка-востоковеда, очень полезным и интересным.