Феномен Коста  

О Коста написано множество статей, исследований, книг, в которых дан анализ не только творческого наследия поэта, но и его личностных, человеческих качеств: патриотизм, любовь к простому труженику, интернационализм, мужество, честность, благородство и др. И несмотря на то, что сосредоточение этих качеств в одном человеке —  явление крайне редкое, все они в полной мере присущи Коста. Феномен Коста в высшей степени многогранен, но я хочу поделиться своими мыслями лишь о некоторых из этих граней.

Начну с билингвизма. Общеизвестно, что Коста писал и на русском языке и создал на нём произведения, вошедшие в сокровищницу великой русской литературы. Вообще-то, билингвизм в литературе, особенно в её прозаическом жанре —явление не такое уж и редкое. Но создавать на нескольких языках равные по силе, мощи, и художественной красоте шедевры дано лишь гениям. Саят-Нова, например, одинаково талантливо творил на 3-х языках — армянском, грузинском, азербайджанском.

Однако, есть одна сторона феномена Коста, которая не имеет аналога в мировой художественной культуре, и она заключается в том, что первая же проба национального поэтического пера оказалась гениальной и вознесла его обладателя на вершину мировой поэзии, поставив его в один ряд с поэтами планетарного масштаба.

Возьмём того же Саят-Нову. На каком бы языке ни творил великий ашуг, перед ним была многовековая поэтическая традиция указанных трех народов. Поэтическая традиция предшествовала А.Пушкину, А.Мицкевичу, Ш.Петефи, Р.Бернсу, являющимися вершинами русской, польской, венгерской, шотландской литератур соответственно. Перед А.Пушкиным творили, как минимум, два гения — Державин и Жуковский, высоко им ценимые. Думаю, многие из нас помнят его оценку творческого наследия Жуковского:

"Его стихов пленительная сладость

Пройдет веков завистливую даль...”

Другой пример: И.Чавчавадзе считается одним из основоположников современной грузинской литературы. Но и перед ним стояла блестящая плеяда грузинских художников слова. Не вижу необходимости их перечислять, достаточно одного Ш.Руставели. Да и сам Руставели в заключительной строфе своей бессмертной поэмы упомянул ряд ему предшествующих имён. Вот эти строки:

"Мы в стихах Мосэ Хонели Амирана узнаем.

Прочитав «Абдул-Мессию», дань Шавтели воздаем.

Диларгета пел Тмогвели, сожигаемый огнем,

Тариэла — Руставели, горько плачущий о нем.”

Каждый из великих поэтов опирался на твердый фундамент, заложенный многими поколениями предшествующих им мастеров художественного слова, каждый из них стоял на плечах многих и многих собратьев по поэтическому перу. И пишу об этом потому, чтобы каждый осетин в высшей степени осознал значимость подвижнической деятельности Коста и величие его личности, чтобы он с полным основанием на то, гордился тем, что наш поэт — исключительное явление в мировой художественной культуре, ибо каждому из нас известно, что развитие идет от простого к сложному, от низшего к высшему. Но в эпоху Коста у нашего — физически вымирающего и духовно угасающего народа времени на раскачку не было. Имея в виду именно этот факт, Васо Абаев писал:

"Появление в 1899 году "Ирон Фандыр” стало для осетинского народа "путевкой в жизнь”.

Совершенство и прелесть поэзии Коста, при отсутствии до него какой-либо национальной литературной традиции, воспринимается как явление исключительное. Начало осетинской литературы стало вместе с тем её недосягаемой вершиной, минуя ступень примитивов.” (выд. мной — Л.К.)

 Когда я работал над данной статьей и изучал различные источники, моё внимание привлекла точка зрения ряда исследователей, согласно которой "осетинская литература на ранней ступени своего развития использовала литературные традиции соседних народов”. Начало осетинской литературы В.И.Абаев относит к середине XIX века, когда А.Шегреном был создан наш алфавит. Цитирую Васо: "С этого времени начинаются опыты литературного творчества на осетинском языке (выд. мной — Л.К.).

И далее он пишет: "Осетинская письменность до Коста —  это преимущественно переводы церковных книг, выполненные малограмотными переводчиками.” В другом месте он пишет, что перед Коста в осетинской литературе была пустошь (выд. мной — Л.К.).

Чтобы опираться на литературные традиции других народов, необходимы, как минимум, элементарная грамотность и знание соседних языков. В период деятельности Коста, не беря уж более раннее время, грамотность осетинского народа едва достигала 8% (!). Наш соотечественник — выдающийся поэт и публицист Г.Цаголов в статье "Дигорские отголоски”, опубликованной в газете "Терские ведомости”, в 1893 году писал, что в горной Дигории "на 8213 душ вы насчитаете 20-30 грамотных. Да и те, самое большое, умеют только подписывать свои фамилии, имя”. Обращаю внимание читателя публикации статьи — 1893 год (!): на пороге XX век, а грамотность —8%. Такая же, а то и более удручающая, чем в Дигории, была ситуация и в других ущельях и частях Осетии. В подтверждение этому приведу воспоминания Доментия Хугаева —достойнейшего сына нашего народа, доблестного воина, кавалера четырёх георгиевских крестов, одного из основателей с.Ногир. В 1925 году Доментий поехал в Москву и, добившись приёма у Сталина, попросил вождя о помощи финансами и стройматериалами для строительства школы в с.Ногир. Вообще-то, села ещё и не было, оно только-только начало строиться беженцами, в основном выходцами из Кударского ущелья Южной Осетии, покинувшими родные места во время геноцида юго-осетинского народа в 1918-20 гг., учинённого бандитским правительством Грузии. На месте современного с.Ногир в то время была большей частью заболоченная земля. Люди жили в тяжелейших условиях в землянках, бараках, палатках... И в такое время Доментий просит помощи в строительстве школы (!!!). Сталин заметил ему, что люди живут в таких условиях, а вы просите о школе, на что Доментий ответил: "Во время японской войны я написал письмо своим родителям. Когда же вернулся домой (а вернулся он после окончания первой мировой войны), письмо застал непрочитанным, во всем ущелье (Кударское — прим. автора) не нашлось ни одного человека, который бы прочитал его. Вот тогда я поклялся построить когда-либо школу, чтобы хотя бы наши дети научились грамоте”. Помощь была оказана, и уже в 1927 году школа была построена. И почти за 100 лет своего существования эта школа воспитала тысячи и тысячи достойных сынов и дочерей, многие из которых стали предметом национальной гордости.

Ныне в Ногире две школы, в которых новые поколения учителей продолжают лучшие традиции своих предшественников, ведут свою подвижническую работу, несмотря на унизительно низкую зарплату и падение престижа профессии. Достаточно привести хотя бы тот факт, что директор школы №2 Г.Э.Качмазов в 2019 году стал победителем всероссийского конкурса "Педагогический дебют” в номинации "Молодой управленец”.

Васо Абаев пишет: "Без Пушкина, без Лермонтова, без Некрасова Коста был бы невозможен. Являясь одновременно и русским поэтом Коста был вскормлен божественной грудью великой литературы великого народа”. Но я позволю себе усомниться в том, что русская литература сыграла определяющую роль в становлении Коста как осетинского поэта.

Значимость Коста для своего народа переоценить невозможно. Он стал мессией, благодаря которому наш народ успел лишь в последнюю минуту вскочить на подножку поезда, увозящего человечество в XX век. Его явление не поддается рациональному объяснению. Но я, как приверженец материалистического понимания истории и исходя из этой теории, нахожу лишь одно-единственное объяснение явлению Коста: подчиняясь универсальному для всей живой природы закону самосохранения, наш народ с громадной жаждой жизни и гигантским невероятнейшим усилием породил Коста и обрел в нём своё спасение.

Невольно вспоминаются удивительные своей прозорливостью строки великого французского поэта П.Ж.Беранже:

"Если бы завтра земли нашей путь

Осветить наше солнце забыло,

Завтра же целый бы мир осветила

Мысль безумца какого-нибудь!”

 Для нашего народа, над которым опустились и сгустились сумерки, принявшие такой масштаб, который ставил под серьезную угрозу его онтологию, самое его существование, Коста оказался именно тем безумцем, который обогрел его, осветил его путь и, по образному выражению Васо Абаева, дал ему "путевку в жизнь”.

Автор данной статьи является ещё и атеистом, хоть и не воинствующим, ибо для него проблема теодицеи актуальна так же, как во времена Маркиона — великого мыслителя эпохи раннего христианства, с невиданной ни до, ни после него остротой поставившего эту проблему. И, тем не менее, должен признать, что Коста— подарок небес, что здесь без их вмешательства не обошлось. Коста пробудил угасающий до него творческий и духовный потенциал нашего народа. Его творчество стало мощным животворным источником для развития нашей литературы. Уже при его жизни появляются авторы, ставшие украшением нашей литературы. Достаточно назвать Г.Цаголова, А.Кубалова, Б.Гуржибекова, который пришел в этот мир в 1868 году  — на 17 лет позже Коста, и покинул его в 1905 году в возрасте 37 лет, годом ранее Коста. И все они воздавали должное поэтическому гению Коста и значимости его личности для нашего народа. К примеру, вот что пишет о Коста Блашка Гуржибеков:

"Нам твой вещий фандыр – словно солнце,

В нем душа, как в ребенке, чиста.

Твое имя, что славят иронцы,

Повторяют дигорцев уста”.

А впереди был ХХ век, давший таких гигантов, которыми может гордиться мировая литература, будь они переведены на европейские языки, но, к прискорбию, мало кого интересует литература малочисленных народов, к которым относимся и мы. И этих гигантов столько, что трудно их перечесть, чтобы не упустить кого либо из них; но назову нескольких: Е.Бритаев, М.Камбердиев, оА.Токаев, Г.Малиев, Х.Калоев, Нафи, И.Арнигон, Нигер, А.Бестауты, И.Козаев, В.Икаев, С.Хачиров, Ш.Джигкаев, Г.Бестауты, Х.Дзуццаты, Х.Плиев, Г.Плиев, Т.Хаджеты, А.Гучмазов и пусть простят меня те авторы, коих я не упомянул, но которые достойны украсить этот список.

 В ХХ веке исполнилась мечта А.Колиева, А.Канукова, К.Хетагурова, Ц.Амбалова, Г.Цаголова и других выдающихся сынов нашего народа, ведущих колоссальную работу, чтобы вывести его из состояния невежества и тьмы. Уже в 70-80 годах осетины занимали в процентном отношении одно из первых мест в мире по количеству людей с высшим образованием. И такая же или почти такая картина практически во всех сферах духовной жизни — в науке, живописи, музыке, театре. И в каждой из них многие наши соотечественники получили мировую известность. Возьмём, к примеру, живопись. Коста Хетагуров был выдающимся художником и стоял у истоков осетинской профессиональной живописи. Профессор А.Хачирти в своей книге "Аланика — культура и цивилизация” пишет: "В союзе художников Российской Федерации состоит 209 членов, из них 164 (!) — действующие художники, работающие в нашей республике. И это не считая художников Южной Осетии. Я считал и по сей день считаю, что осетинская школа живописи является одной из лучших в мире.

Раздумывая о выдающихся деятелях нашей культуры, литературы, в частности нельзя не обратить внимание на в высшей степени прискорбный факт: многие — очень многие из них ушли из жизни, не раскрыв полностью свой литературный гений, прожив всего-то:

Б.Гуржибеков — 37 лет,

А.Гучмазов —41 год,

Т.Хаджеты —51 год,

Нигер —48 лет,

В.Икаев —53 года,

И.Арнигон —50 лет,

Г.Бестауты —46 лет,

не говоря уже о М.Камбердиеве и Х.Калоеве, покинувших этот мир в 22 года, М.Кочисове —в 24 года, А.Токаеве —в 27 лет. И это далеко не полный перечень.

Когда я читаю этих и других авторов, колдовская магия их произведений уносит меня в иной мир, разительно отличающийся от нашей пошлой действительности. И я не могу простить себе, что слишком поздно приобщился к родной литературе и за оставшуюся жизнь, ибо "годов недолог счёт” (Д.Ю.Белле), уже не смогу прибрать к рукам несметные сокровища, в ней таящиеся. И тем более велика моя признательность людям, благодаря которым я успел уже на закате жизни взглянуть на эту сокровищницу, на этот "блистающий мир”.

Кто-нибудь, прочитав эти строки, может подумать, что автор кокетничает. Ничуть! 71 год —это вам не лобио кушать. И здесь мне представляется необходимой ещё одна оговорка: иной читатель может засомневаться в том, что неужто я прочел всех авторов, которые названы в тексте. Конечно же — нет. Некоторых из них, например, Ц.Амбалова я не читал. А других, в том числе тех, с которыми дружил или находился в дружеских отношениях, читал не всё ими опубликованное. Здесь же добавлю, что моё убогое знание родного языка не позволяет мне понять многое из того, что я прочел. Но то, что понял — это прекрасно.

Из числа людей, которые пробудили во мне интерес к родной литературе вообще, к её отдельным авторам в частности, назову лишь нескольких — это А.Гучмазов, Т.Хаджеты, Н.Котолиты, Азау, К.Коштэ, А.Чочиев...

Однажды в разговоре со мной Коста сравнил С.Гадиева с И.Бабелем. А так как я уважаю Бабеля, решил прочесть Секъа, чтобы уяснить правомерность этого сравнения, и с тех пор он один из самых почитаемых мной осетинских писателей. Как-то в разговоре со мной Азау Хачирова, сама являющаяся блистательной поэтессой, прочла одно гениальное стихотворение В.Икаева, посвящённое детям. И я открыл для себя великого поэта. Алихана Токаева открыл мне Ахсар Джигкаев своим волшебным эссе о нём. И подобных примеров у меня немало.

Божественная красота родного языка особо проявляется в музыкальных произведениях. Невозможно не восхищаться незабвенным Славой Гаглоевым, ныне здравствующими (да продлит Господь их земную жизнь) Лаурой, Сауассой, Аннушкой, Тимуром и Вадимом Харебовыми, Ахсаром Джигкаевым и др., способными блистательно уложить в музыкальные рамки произведения многих и многих наших авторов. Слушая, к примеру "Асин” Алихана в авторском исполнении Ахсара, всякий раз поражаюсь тому, как он смог, да ещё с таким блеском, переложить на музыку это стихотворение. И часто ловлю себя на мысли, что другое музыкальное прочтение этой вещи невозможно.

Завершаю. Всю жизнь я завидовал и завидую белой завистью тем, кого Бог наделил особым видом своей благодати — поэтическим и музыкальным талантом. И тем и другим я обделён. Но при этом Он не отказал мне в даре ценить и восхищаться и музыкой и поэзией, что я попытался сделать, воздавая должное гениальному основоположнику осетинской литературы и достойных его имени гигантам нашей художественной культуры.

В заключение хочу напомнить читателю градацию поэтов, данную великим Расулом Гамзатовым, согласно которой поэты делятся на три группы:

1. Поэты, которые пишут плохие стихи.

2. Поэты, которые пишут хорошие стихи.

3. Поэты, которые вообще не пишут стихов.

 И при этом добавлял, что, возможно, именно в последней группе находятся настоящие поэты. Первые две группы, вне всякого сомнения, —бесспорны. А о правомерности третьей пусть решает сам читатель. И на этом я с ним прощаюсь с пожеланиями всего наилучшего.                                

                                                                                                        Леонид Кочиев